Когда мне предложили поехать в Рим по работе, я сразу согласился. В Риме мы не были больше десяти лет – мы посетили его в нашем первом путешествии по Италии, которое мы организовали в 2012 году к десятилетию нашей свадьбы. Тогда Вечный город нам очень понравился, но мы были и намного менее опытными путешественниками, и смотрели на многое сквозь розовые очки. Возвращаясь в некоторые места, в которых мы бывали в те времена, мы обнаруживали, что наши яркие воспоминания и восторг, зафиксированный в наших отчётах, здорово поблекли, при том, что сами места не изменились – но тогда нам было просто не с чем сравнивать. Теперь же, когда мы много где побывали и много чего увидели, мы смотрим на них совсем иначе. И нам было жутко интересно, как изменится наше впечатление от Рима.
Восьмичасовой перегон прошёл очень спокойно – было воскресенье, начало мая, так что машин на дорогах было мало. Мы проезжали кучу знакомых мест, во многие из которых уже успели вернуться. Указатель на Бомарцо, видимые прямо с дороги Орте и Орвието, и вот начинается объездная Рима (давайте называть её РКАД), и вот тут возникает какой-никакой трафик, и даже чуток пробок – наверное, около минуты мы прям вот провели в пробке в режиме полной остановки; для нас, жителей провинции, это дело непривычное. Когда мы приезжали в Рим десять лет назад, движение в нём мне показалось довольно напряжным, но тогда я не был привычен к Италии. Этот приезд скорректировал представление: движение лёгкое, но дурацкое. Просто вот дурацкое, лучшего слова не подберёшь.
Мы без труда нашли адрес виллы в ближнем подримье, в которой забронировали апартамент, и уткнулись в её ворота. Тут я вспомнил, что мне в Whatsapp присылали какие-то экскурсии по заселению, но я в суматохе сборов забыл их посмотреть, так что сейчас, наверное, был самый подходящий момент для этого. Инструкция по заселению была крайне итальянской. Она представляла собой видео под итальянскую музыку, в котором итальянская девушка на итальянской машине заезжает на итальянскую виллу по живописной солнечной дороге среди маков и деревьев, и это было значительно больше похоже на промо-ролик турагентства, чем на инструкцию, но, тем не менее, повторив её действия, мы успешно открыли ворота, а потом и вторые ворота, и проехали по той самой солнечной дороге среди тех самых маков и деревьев к той самой вилле. Было ощущение, что мы попали в фильм Федерико Феллини.
На территории виллы был бассейн, общий для всех апартаментов, и мы первым делом убедились в том, что он, во-первых, открыт, и во-вторых, такой холодный, что купаться мы в него точно не полезем. После этого мы в тот день не делали уже совсем ничего, отдыхая с дороги и разглядывая окружавшие нас поля и холмы. Даже еду мы привезли с собой, чтобы не ездить в супермаркет. Нет, не то чтобы мы везли её специально для этого, просто у нас дома скапливается такое количество привезённой из Италии еды, что мы не успеваем съесть её до следующей поездки в Италию, поэтому везём итальянскую еду с собой в Италию, и это называется «круговорот итальянской еды в природе».
В супермаркеты мы поехали на следующий день, и цель здесь была не только утилитарной, типа, купить еды, но и нам, к тому же, было интересно посетить какие-то новые магазины, потому что все крупные итальянские сети мы знаем уже как облупленные, а тут были свои, локальные, и это хоть что-то новое в такой знакомой нам Италии. К тому же, погода резко испортилась, и в тот день были дожди и очень холодно, и ничего более осмысленного, чем шопинг, делать всё равно не хотелось. И это, кстати, тоже здорово отличало нынешних нас от тех, десятилетней давности. Тогда погодные условия не были важны – дождь, град, ураган, цунами, но мы в Риме, и у нас не так много времени, так что мы идём гулять по Риму! Сейчас – всё иначе. Расслабься, мы уже были в Риме. Нет смысла мокнуть, если льёт как из ведра. Давай лучше съездим воды купить, а то эта из-под крана странный вкус имеет.
Кстати, вода – это ещё одна интересная римская тема. Вообще, градации степени газации напитков в Италии нам хорошо известны – naturale (без газа) и frizzante (с газом). И только в Лацио они имеют градации, типа «чуть-чуть frizzante» или «почти naturale», причём оно не всегда явно указано на упаковке. Я притащил на кассу супермаркета упаковку с бутылками, которые казались мне настолько naturale, насколько это возможно, и уточнил, действительно ли это совсем naturale, но кассирша сказала, что это немного frizzante, и я сбегал поменял упаковку, но новая тоже оказалась не совсем naturale, так что кассирша сходила со мной и пальцем показала, в какой воде точно вообще никакого газа нет.
Потом мы искали кофеварку. Без кофе мы не можем, а тут нашла коса на камень – в апартаменте не было никакой кофеварки, и мы взяли с собой свою алюминиевую моку, но плита на кухне оказалась индукционной. Мы увидели в этом знак судьбы, и решили, что нашу ноунейм-моку пришла-таки пора заменить на стальную моку Биалетти, которая работает на любой плите, и является, к тому же, обязательным атрибутом любого путешественника, который любит кофе. И где это сделать, как не в Риме, так что мы захотели провернуть всё это немедленно. Но в супермаркетах её не нашлось, мы там спросили, и нам посоветовали торговый центр, и мы поехали туда, и каких там только не было кофеварок, но только не Биалетти, но мы уже поняли, что не отступимся, и я пошёл гуглить, и нашёл фирменный бутик Биалетти в другом торговом центре в десяти минутах езды, и мы поехали туда, и стали, наконец, обладателями Той Самой Кофеварки, которая в начале XX века изменила жизнь кофеманов навсегда.
Возвращаясь на виллу под дождём, мы увидели, как реагируют римляне на разразившийся в мире энергетический кризис. С неба лились потоки воды, а мы ехали по территории виллы, где автоматические поливалки поливали газон. Потому что а да пошёл ты, энергетический кризис, вот почему.
Дальше у меня было несколько дней работы, а Ксюша тем временем гуляла по мокрым полям в окрестностях виллы, но, наконец, когда работа закончилась, а небо прояснилось, мы выбрались в Рим. Я помнил, что в прошлый раз мы остановились на парковке в самом центре, аккурат под Ватиканом, и, хотя я совершенно не помнил, какая именно это была парковка, я ткнул в самую удобную из тех, что поближе к центру, и мы попали именно в неё. Столько лет прошло, но мы оба её вспомнили безошибочно.
Выход с парковки – через торговый центр, там сразу чувствуется, что это Рим. Много народа, много бомжей. Ну, это атрибуты большого города, что поделать. Мы проигнорировали это впечатление и пошли гулять по Риму.
Довольно стандартный туристический маршрут – фонтан Треви, около которого всегда адские толпы, потом Пантеон, где мы, к счастью, побывали десять лет назад, потому что сейчас итальянцы превзошли себя и организовали там сразу две очереди, одну – за билетами, другую – на вход, и они не продавали билеты онлайн, короче, мы очень порадовались, что нам туда не надо. Потом пошли к Колизею и обошли его, не испытав желания зайти внутрь. Покончив с этой обязательной программой, целью которой было, во-первых, освежить наши воспоминания о городе, и во-вторых – сделать вид, что мы культурные туристы, мы, наконец, могли перейти к тому, что действительно важно.
Район Трастевере, в который мы не успели заглянуть при прошлом посещении, вошёл в состав города при императоре Августе, то есть, в моём представлении, довольно давно. Сейчас он, сохранив средневековую планировку и сопутствующее ей очарование, но не имея, тем не менее, пула собственных исторических достопримечательностей, превратился в район ресторанов и кафе – потому что что может быть лучше, чем сидеть в итальянском ресторане посреди средневекового борго, находясь при этом в центре столицы.
Мы нашли идеальный ресторан, и хотели сесть, но было всего 18:30, и мы спросили, можно ли заказать еду, будучи привычными к тому, что кухня открывается в 19:00. Нас уверили, что, конечно же, можно; и даже, можно сказать, не обманули – еду мы действительно смогли заказать, но приносить её начали, тем не менее, после 19:00. Столица там или не столица, итальянское расписание хрен куда сдвинешь.
Возвращались мы через вечерний Замок Ангелов, красиво освещённый на фоне тёмно-синего неба, готового провалиться в ночь. Мы подошли ко входу на парковку, но нам преградил дорогу охранник, поясняющий, что нам нельзя заходить в торговый центр, звучало это примерно как «нононононо» и было очень забавно. Мы уже давно знакомы с этим феноменом – это итальянские мальчики в возрасте примерно 25 лет, по местным меркам – совсем молокососы, которые чаще всего живут с мамой, а нередко – ещё заодно и с бабушкой, и абсолютно ничего в жизни не решают, и это их первая работа, на которой они получают небольшой кусочек власти, и немедленно начинают всем всё запрещать. Ну как запрещать. Я сказал «у нас машина на парковке» и мы прошли мимо него дальше.
В вечернем центре было довольно свободно, и мы без труда выполняли указания навигатора, который выводил нас в сторону нашей виллы, но тут он внезапно сказал «поверните на виа Ардеатина». Что-то тут было не так. Я ведь помнил, что наша вилла находится на виа Ардеатина. но мы ещё и пятнадцати минут не прокрутились по центру, а нам предстояло ещё проделать весь путь от центра до РКАД, пересечь РКАД, и проехать ещё некоторое расстояние вглубь подримья, чтобы добраться до места. Что, в таком случае, имел в виду навигатор? Может, GPS взглючил, и он думает, что мы уже за городом? Или просто улицы одинаково называются в Риме и в нашей деревне?
Потом я вспомнил, что адрес нашей виллы – «виа Ардеатина, номер дома», и я не помню точно, какой там номер дома, но он больше тысячи, у меня за это сразу взгляд зацепился, и тут до меня дошло. Как только мы приехали, я полез в Википедию, чтобы проверить, и оказался прав. Виа Ардеатина – это одна из древнеримских дорог, расходящихся от центра (тех самых дорог, которые «все ведут в Рим»), она идёт до древнего города Ардея, и ныне существующего, и она действительно начинается от центра и имеет непрерывную нумерацию домов на своём протяжении. Фактически, из нашей виллы в Рим и обратно мы ездили ровно по той же самой дороге, по которой ездили древние римляне. Не знаю, почему, но такие вещи заставляют меня почувствовать неимоверную древность места, в которое я оказался погружён, во много раз сильнее, чем условные Колизей или Пантеон. Помните этот хайп на тему «как часто вы думаете о Римской империи»? Да каждый, мать его, день, когда езжу по её дорогам.
Утром, едва я успел оптимистично заметить, что дождя нет, как он тут же начался, и довольно сильный. Пришлось придумывать занятия, и мы поехали в торговый центр, и провели в нём некоторое время. Интересно, что когда Ксюша мерила платье, ей предложили надеть какие-нибудь туфли из ассортимента, а мне, когда я мерил брюки, предложили ремень. Итальянцы не могут себе представить, что кто-то покупает отдельный предмет одежды. Они мыслят цельными образами, и мерить, нужно, конечно, целый образ, а не отдельно брюки. Мы для них дикари в этом смысле.
Пока мы этим занимались, дождь поутих, что нам и требовалось, и мы заспешили снова в центр. На сей раз мы пошли по другим улицам, где определённо не бывали в этот раз, и не были уверены, что успели забежать на них в прошлый приезд. Эти узкие пешеходные улочки были в основном торговыми, что делало их отличным объектом для исследований: старая архитектура, брусчатка, частые маленькие площади погружали в атмосферу старины, в то время как расположившиеся по обе стороны магазины предоставляли моментальное убежище от дождя, если он начнётся.
На одной из этих маленьких площадей сидел дед. Выглядел он так, будто был там всегда, и являлся неотъемлемой частью римской цивилизации приблизительно со времён императора Августа.
У деда есть россыпь монет со всех уголков мира. Но он не нумизмат, нет, это слишком скучно. Он берёт монету, и струнной пилой по контуру выпиливает штамп на её реверсе. Получается кулон. Уникальный, ручной работы. Продаёт по 15€. Туристы подходят, интересуются. Мы тоже подошли.
– А есть куны из Хорватии? Мы как раз из Хорватии, и кун больше нет, хочется сувенир на память, – завёл я разговор на итальянском.
– Есть, и соловей, и тунец, и медведь, все номиналы! – ответил он тоже на итальянском, – а ещё есть монеты из Колумбии, из Греции, из Бразилии! И есть новая эта хорватская куница, которая на евро. А откуда вы из Хорватии?
– Ну, вообще мы из России, но живём в Хорватии уже давно, так что…
– А что ж вы тогда не живёте у меня, в Сербии?
– Вы из Сербии?! Говорите на Сербском?! – дальше разговор продолжился уже на сербском, он явно рад поговорить на родном языке хоть с иностранцем, выходцы с Балкан тут гости нечастые.
– Я тебе так скажу, bre. Я тут в этих Европах больше, чем тебе лет. Мы с тобой люди православные, мы будем, когда не будет уже никакой Европы, bre. Džaba, bre (прим. автора: «džaba, bre» – сложный для перевода набор сербских коллоквиализмов, по смыслу примерно «всё пустое, ёпт»). Я тебе сто процентов говорю, я жизнь знаю, будет война Белоруссии с Польшей, и после этого ничего не будет уже, bre, никакой Европы. А я поеду домой в Сербию зубы лечить. У меня в прошлом году зубы выпали, инфекция какая-то, я хз. Здесь мне 20k€ насчитали. А в Сербии у меня врач знакомый, он всё сделает. А потом куда – не знаю, Европы-то не будет уже, так что может в Бразилию, может в Америку. Мест много. Я везде был, везде монеты точил. Мне-то много не надо, я свою сотню в день зарабатываю, не пью, по наркоте не угораю, мне и не надо столько, у меня остаётся ещё. Вон люди всю жизнь добро копят. Вот этот дом (показывает на дом напротив, большой, четырёхэтажный) – это принца Ланцелотти, слыхал о таком? Да тут вся улица его. 86 лет ему, детей нет, помрёт, в могилу же не заберёт всё это с собой? Не заберёт. Džaba, bre. (При упоминании принца Ланцелотти он автоматически переключился на итальянский, и мне столо немалых усилий свернуть его обратно на сербский, который я знаю намного лучше); – Ко мне когда русские приходят, это самые желанные клиенты. Ещё китайцы и американцы. Русские покупают сразу несколько, не могут выбрать одну. Китайцы, если один подойдёт, то все остальные тоже подойдут, и купят все по одной. Американец если подойдёт, то он сразу и себе купит, и всей семье сувениры. А сейчас тут французы одни. Ничего не покупают. Я итальянцам больше продаю, чем французам этим, bre. Džaba, bre. Ты выбери себе любую монету в подарок, мне для тебя не жалко, мы православные люди, под одним Богом. Džaba, bre. Мне-то много не надо. Меня здесь в Риме комары достали. Река тут, понимаешь. Я ещё в Падуйе когда жил, прям между трёх каналов, там этой нечисти столько было… Хочу уехать куда-нибудь. В Сибирь уеду (смеётся).
– Так в Сибири такие комары, что римские цветочками покажутся… – не будучи уверен, что поддерживаю нить разговора, сказал я.
– Ты дурак что ли?! Ты чё?! Какие в Сибири комары? Там же холод собачий!
– Так там зимой холод, – нашёл я тему, в которой я был явно большим экспертом, чем он, – а летом жара адская, и в межсезонье там адовые стаи комаров. Сталин когда заключённых туда отправлял железку строить, их всех там комары и сожрали в итоге.
– Аааа, ни фига себе, bre. Не поеду тогда в Сибирь, bre. Džaba, bre. Поеду в Бразилию. Буду там монеты точить.
Монету мы, конечно, купили, и ещё одну он нам подарил – потому что общая вера, общий культурный контекст, ну и вообще оно всё džaba, bre, какая разница. Эта встреча была одним из самых больших впечатлений от посещения Рима.
Дальше мы повернули к Испанской лестнице, чтобы прервать поток мыслей, внезапно индуцированных сербским дедом, и у нас получилось – там была такая толпа, хуже, чем у фонтана Треви, что не получалось думать ни о чём, кроме того как не наступить кому-нибудь на голову. Потом мы погуляли ещё немного, но дождь всё-таки зарядил, и последние сорок минут мы занимались тем, что возвращались к парковке под непрерывным противным дождём.
Этот дождь действовал не только на психику, но и на механизмы. На следующий день, когда мы пытались выехать с виллы, одни из ворот отказывались открываться. Там надо было набрать код на пульте, а одна из цифр на клавиатуре не работала. К счастью, это были итальянские ворота. Их можно было просто обойти и набрать код на другом пульте, с другой стороны ворот. Так что мы благополучно вырвались с виллы и поехали перекусить на пьяцца Навона.
Это, надо сказать, довольно понтовое место для перекуса, и я выбрал именно его для того, чтобы попробовать trippa alla Romana – рубец по-римски, одно из самых значимых блюд римской кухни.
Я был самонадеян. Я привык к тому, что итальянская кухня универсальна. Я проигнорировал тот факт, что некоторые основополагающие блюда итальянской кухни – такие, например, как капрезе, я не могу есть просто в силу непереносимости томатов. Но с триппой, думал я, такого не случится.
Тем не менее, такое случилось. Я правда пытался её съесть. Я даже попросил хлеба, всё ещё будучи уверен, что с хлебом-то я точно смогу это проглотить. Я же всеяден, я могу съесть всё, что не помидоры, я могу сожрать стальной лом и запить ацетоном. Но это не относилось к триппе.
Никогда ещё мой итальянский не был так изящен, чем тогда, когда я объяснял официанту, почему я не собираюсь это доедать. Я на полном автомате использовал довольно сложные сочетания совершенных и несовершенных прошедших времён, чтобы выразить всю полноту моих ощущений от обладания триппой. Для официанта, впрочем, это явно не был новый опыт. Он улыбнулся – ну да, это блюдо не для всех, это для нас, для римлян. И унёс останки этой триппы с глаз долой, чему я был безмерно счастлив.
Дальше мы нашли магазин, где были десять лет назад, и это была прям лавина воспоминаний, потом мы пошли в Витториано. Там, кстати, царствует махровый эйджизм – для нас билет был в три раза дороже, чем для лиц от 18 до 25 лет, которым почему-то предоставляется огромная скидка. А те, кто старше нас и уже на пенсии – вообще бесплатно. Так что мы тут одни за всех платим, получается.
Потом мы вернулись в Трастевере, потому что чувствовали, что этого района нам не хватило, и восполнили этот недостаток эпично – сначала пообедали в нём, а потом поужинали, в промежутке осмотрев всё, что смогли успеть. Удивило – впрочем, нас это удивляет абсолютно всегда, хоть это и норма – что в некоторые рестораны стоят очереди, извивающиеся змеёй, заворачивающие за угол, при том, что соседние рестораны пусты. Ну окей, предположим, у одного из этих ресторанов рейтинг выше. Но как насчёт другого? Это Трастевере, он бы не выжил, если бы был действительно плох. Может, стоит дать ему шанс, и не стоять в этой очереди? Но нет, это так не работает. Люди стояли, стоят, и будут стоять, и это нам на руку, мы тем временем посещаем отличные места без толп и очередей.
При входе на парковку нас поджидал синьор «нононононо», но на этот раз он не говорил «нононононо». Я издалека показал ему парковочный талон, и он сказал «perfetto». Учится. Может даже человеком вырастет.
Утром мы поехали посмотреть на EUR. Это название района Рима, и оно не имеет отношения ни к евро, ни к Европе. Это сокращение, и перевести его по смыслу можно примерно как «ВДНХ». Да и сам район по своей задумке – это и есть ВДНХ, с тем отличием, что он жилой, а не только выставочный. Строил его Муссолини, и он своим масштабом и своей монументальной архитектурой был призван показать превосходство фашистской идеологии надо всеми прочими жалкими идеологиями. Приурочена эта стройка была ко «всемирной выставке», которая должна была состояться в 1942 году, но её так и не случилось в связи с начавшейся войной – в каком-то смысле пчёлы помешали производству мёда.
Сейчас этот район плотно заселён, а коммерческие здания битком набиты средним и крупным бизнесом, так что с парковкой тут очень серьёзные проблемы – во времена Муссолини об этом не очень заботились, и мы добрых полчаса наворачивали круги прежде чем урвали после удачно уехавшей машины место на тротуаре поперёк пешеходного перехода под знаком «остановка запрещена»; но, насмотревшись за полчаса на то, как паркуются в этом районе, даже не испытали по этому поводу угрызений совести.
Одним из самых интересных и узнаваемых зданий в EUR является «дворец итальянской культуры», буквально состоящий из арочных проёмов и окружённый всякими всратыми скульптурами. Не всегда возможно разглядеть первоначальный замысел скульптора, так как идеология довольно сильно изменилась (например, скульптуру «Гений фашизма» переименовали в «Гения спорта»), но посмотреть интересно. Внутрь «дворца» мы не собирались, хотели походить вокруг, но он был огорожен, и единственный проход был мимо будки охранника, и мы не были уверены по поводу пропускного режима, и я постучался в будку спросить. Охранником оказался молодой итальянец, он сидел в этой крохотной будке, у него там был крохотный кондиционер, крохотный стул, и крохотный стол, и единственное, что поместилось на этом столе – шикарный букет цветов в вазе. Нет, Италия всё ещё не перестаёт нас удивлять.
Мы потратили на осмотр EUR не так много времени, отчасти потому что не нашли там слишком уж много интересного, отчасти – потому что он вызывал внутри какое-то неуютное чувство, от которого хотелось избавиться. Это ведь действительно был брат-антипод ВДНХ, и каждый из них был предназначен для того, чтобы показать миру преимущества своей идеологии… И ни одна из них не выстрелила, обе оказались похоронены под гранитными плитами истории, оставив за собой много всего такого, что заставляет проходящего человека хотеть плюнуть на эти плиты. Мне не хотелось слишком долго задерживать свой взгляд под таким углом. Слишком явными были пересечения, слишком яркими были аналогии. Нужно было выключить это, и двигаться дальше.
Мы снова поехали в центр, и я был рад снова встретить сербского деда – каким-то образом он помог мне сублимировать эти впечатления. Мы заверили его, что при следующих визитах в Рим обязательно навестим его; он, в свою очередь, заверил нас, что если он всё ещё будет в Риме, то именно на этом месте, и никуда отсюда не денется.
Собственно, на этих узких улицах центра мы оказались не просто так – в тот день дождь был агрессивен как никогда, а мы уже знали, как удобно укрываться от него в магазинах, заодно заводя интересные разговоры. Именно так мы набрели на грузинку, которая продавала кожаные сумки, и, хоть её русский и был не без акцента, говорила, что ей за счастье вспомнить язык. По её словам, в Италии ей нравится, но на пенсию она собирается ехать жить в родную Грузию.
В следующий раз, когда дождь припустил как следует, мы нырнули в антикварный магазин. Очень колоритный, сразу захотелось пофоткать, но мы не были уверены, можно ли, так что я поймал хозяйку и спросил. Она рассыпалась в благодарностях за то, что мы вообще спросили разрешения, и, конечно, разрешила. Пока Ксюша фоткала, я разглядывал, что там происходит, и обнаружил туристический путеводитель по Тоскане 1916 года издания – это со всей определённостью нельзя было не купить. Хозяйка приободрилась, увидев, что мы не только фоткаем, но ещё и покупаем, и, зная, что мы живём в Хорватии – мы же к тому моменту уже пообщались – предложила нам карту автодорог Югославии. О, я отказывался от неё со слезами на глазах. Прекрасная карта, пятидесятых годов, но совершенно новая, будто ни разу не разворачивали – но по этой причине и цена была такая, что мы не захотели позволить себе это.
В следующий антикварный магазин, куда нас тоже загнал дождь, мы попали под закрытие. Хозяйка всё водила нас по разным залам, пытаясь продать что-нибудь, чтобы хорошо закончить рабочий день, и ей это не удавалось, но потом я нашёл издание Гамлета на итальянском, где перевод был выполнен не белым стихом, а в прозе, и спросил, сколько это стоит. «30€, но если наличкой, то 20», – быстро ответила хозяйка. Окей, снова нельзя не купить. Она потом ещё распаковала какие-то мешки с книгами, вдруг нас что-то ещё заинтересует, но нам на этот раз было достаточно как антиквариата, так и Рима в целом.
Второй визит в Вечный город оказался не таким, как первый – тогда это было что-то очень новое, будоражащее, но и важная веха, мы сами взяли и доехали до Рима; сейчас же это была просто обычная рабочая поездка с элементами путешествия. Но, несмотря на отсутствие новизны впечатлений, второй визит, пожалуй, понравился мне больше, чем первый. У нас не было обязательной программы. Нам не нужно было что-то успеть. Именно поэтому, мне кажется, мы и смогли получить столько удовольствия от города.
И самое главное, мы подтвердили наши первоначальные впечатления: да, Рим – один из наших любимых городов, и да, мы обязательно вернёмся сюда ещё не раз.
